Он, Она и Другой

Наша Вселенная построена на Принципе Троичности,

который проявляется в человеке триединством тела (ОН), души (ОНА) и духа (ДРУГОЙ)…

   Пробуждение опередило будильник смартфона, привычно открывавший день с «Casta Diva». За окном ночные сумерки готовились уступать место новому дню. Как не хотела ОНА выходить из сладкого сна, где всё существо ещё внимало любезному сердцу собеседнику. Эти встречи с ДРУГИМ в снах, в медитациях уже стали частью её внутренней жизни. С ним так было замечательно узнавать саму себя, вспоминать какую-то другую нефизическую реальность, где ОНА существовала какой-то субстанцией, наполненной энергией. ДРУГОГО она узнавала всегда, даже если это был просто смутный облик, лишь намёк на его присутствие. Общение приводило в неописуемый трепет всё её существо. ОНА была счастлива и полностью растворялась в любви и доверии к нему. Вспоминались все предыдущие воплощения, незабываемый вечный союз с тем, кто из века в век не оставляет ни на миг, заботится о ней, вразумляет её. ОНА не могла бы сказать, был ли ДРУГОЙ мужем, братом, отцом или кем-то ещё. Но то, что он был самым дорогим для неё, знала. Их наполненные глубоким смыслом беседы открывали то знание, которое уже хранилось в ней, но как-то в суете с ворохом всевозможных мыслей и эмоций разметалось по уголкам душевных владений. Удивительно, но на все вопросы находились ответы. Когда ОНА возвращалась в реальность, многое открывшееся опять оставлялось в мире бессознательного, но смутное ожидание какого-то очищения, освобождения от чувственного, земного, стремление к духовному миру не покидало.

   Сегодняшняя встреча закончилась словами «до свидания!», и ОНА вынырнула из сна.

   Рядом уютно и безмятежно посапывал такой родной ОН – главный в её жизни. Её любовь, радость, огорчения, смысл и уроки. Залюбовалась им. Никогда не покидало желание всякий раз нежно подуть на морщину над его переносицей, чтобы тут же увидеть вскинутую бровь и улыбку, однако вовсе не означающие его пробуждение. Ему необходимы были положенные семь часов сна, чтобы ОН начинал утро в благодушии с зарядом бодрости на весь день – залог жизнерадостности и благоразумия. Это из опыта их многолетней совместной жизни.

   Накануне же легли поздно. Хотя путешествие было долгим, но как только устроились в гостинице, ОН и ОНА отправились по узкому перешейку полуострова в старую часть города, где за бывшей византийской крепостной стеной укрылась средневековая сказка.

   Они впервые были в этом курортном портовом городе, по письменным источникам образованном фракийцами ещё в первом тысячелетии до нашей эры, затем превращённым в греческую колонию, а позже ставшим одним из важнейших духовных и культурных центров средневекового

Болгарского царства, где находились около 40 монастырей

и церквей.

   У стены услышали чарующую, словно неземную музыку, которую играл мужчина на древнем болгарском инструменте гайда. Спустившись к набережной, миновали ещё не до конца раскопанные руины одной из пары десятков старинных церквей, не исчезнувших в веках.

   Звуков волынки уже не было слышно, но мелодия оставалась жить в старых, огромными валунами мощёных улочках, в каменных домах с надстроенными деревянными этажами, тесно прижимавшихся друг к другу, в развалинах древних построек и восстановленных храмах.

   Но откуда вдруг возникло беспокойство, стеснение в груди как от пережитого некогда ужаса? Память места? В многовековой хронике города вдруг фрагментом предстала нашей героине собственная история.

   У полуразрушенной небольшой церкви, рядом с раскопанным амфитеатром возникло видение строящегося храма. Работа кипела. Случившийся накануне огромной силы шторм, разметал многие крепёжные балки восточного апсида, пристроенного к храму полукруглого алтарного выступа, собранные блоки красного и белого кирпича для фасада, строительные леса. Несколько смельчаков пробовали через стену нартекса с арочным проёмом у западной стороны храма пробраться на крестообразный купол. И для одного строителя такая попытка оказалась смертельной. Падение опередило крик ужаса. Когда ОНА птицей прилетела на страшную весть, склонилась над любимым, то застала только шар воздуха с её именем, вырвавшийся из груди, и отражённую в зрачках синеву бездонного неба, покрывшую, словно омофором и его, и замершую скорбную толпу, набежавшую с округи.

   ОН насторожился, почувствовав её страх, и бережно, но торопливо увлёк любимую от древних развалин к приморскому бульвару, который возник неподалеку много позже, после известного Пловдивского землетрясения, когда половина города ушла под воду.

   Возвращались уже достаточно поздно в числе редких прохожих. Фонари на перешейке между старым и новым Несебром не соперничали с тёмной южной ночью, а уставшее за день море только всплесками дремлющих волн напоминало прибрежным камням о своей таинственной упрятанной в бездну мощи.

   В подсвеченном аквамариновом бассейне отеля отражались тёмные окна уснувших номеров. Коротал время у телевизора портье. В ночном режиме реагировало на полуночников освещение коридоров. Заснули уже в следующем дне.

   ОНА любила эти предрассветные часы – время медитации, поиска формы духовного самовыражения, время внутреннего диалога со своей совестью без обмана и оправдания себя. И это ещё – время, пока не проснулся ОН. Потому что потом – мгновенный сердечный отклик на любой его зов, ласку, желание. Суть их существования – постоянное присутствие в жизни друг друга. Они оба были достаточно эгоистичны. И хотя у него не было власти над нею, ОНА зачастую была склонна уступать многим его нуждам, слабостям, прихотям. Она любила и была любимой. Они были одно целое, и не представлялось жизни без него. Склонная к жертвенности, ОНА жила его жизнью. Это, конечно, ограничивало временами свободу обоих.

   Обвела взглядом огромное окно с выходом на балкон. Предстал изумительный вид лукоморья. Ещё светился крест, установленный на мысе в порту, и вереница горящих фонарей вдоль всего побережья только готовилась сдавать ночное дежурство рассвету. Молчали непроснувшиеся птицы. ОНА вышла на балкон. Свежо. Светало. Море выглядело сонным. Считанные минуты – и справа кромку моря начинала окрашивать заря. Ожидание. Вечность. Наконец, маленький ярко-красный шарик выскочил из воды у горизонта. Таинство рассвета завораживало настолько, что отвлекло внимание от появившихся облаков. Они сгрудились над лукоморьем, словно решали – дождаться ли восхода солнца, а потом расстелиться пенным прибоем по горизонту, или согласиться с нетерпеливым ветром, тормошащим их уже сейчас рассыпаться мелким дождиком.

   ОНАпотянулась с кошачьей грацией. Для её обычной гимнастики пространства достаточно большого номера было маловато, перегороженное глубоким креслом у массивного письменного стола со встроенным холодильником. Взглянув на спящего друга, плотно прикрыла дверь в ванную комнату, чтобы громким напором воды в душе не потревожить его сон. Обычно ОНА подолгу зависала у зеркала, очень внимательно разглядывая малейшие изменения в облике. Но сегодня всё было не как всегда. ОНА интуитивно почувствовала – произойдёт что-то необычное, долгожданное.  Какая-то сила явно поторапливала её, направляя к шкафу за одеждой.

   Тут внезапно порыв ветра подхватил лёгкую оконную занавесь, и ОНА застыла, заворожено наблюдая начавшийся танец. Занавесь трепетала от порывов ветра, уносилась в неге вверх, пробовала огромным парусом взмыть в небеса, но пристёгнутая к штанге, бессильно падала вниз, готовая погрузиться в пучины отчаяния. Ветер-баловник в самый последний миг, словно испытывая силу её желания, вновь подхватывал её, объятьями увлекая в водоворот эмоций, позволяя вновь устремляться ввысь.

   Вот и ОНА так же захотела, трепеща взлететь ввысь над морем, парить ликующей птицей, а потом падающим пером коснуться гребня волны, которая бы ласково вынесла её на золотой песок. Тут взгляд скользнул по приморскому бульвару, и ОНА увидела ДРУГОГО, того из сновидений, любовавшегося восходом солнца.

   Не мешкая, ОНА выпорхнула из номера, миновала лабиринт коридора, странно декорированного под глыбы камня-ракушечника, сбежала по лестнице в гостиничный холл с дремавшим администратором и устремилась вниз к набережной.

   Отель пристроился у слияния двух автострад, ставших красивой дорогой по узкому перешейку. И выходы к приморским бульварам по обе стороны были достаточно напряжёнными без светофоров.

    Не достигнув пешеходного перехода, ОНА пересекла дорогу, ещё свободную от машин, ступила на тротуар и застыла, ошеломлённая встречей с героем своих снов. Всё в его облике было таким знакомым и до слёз родным.

   – Здравствуй! Я так ждал этого момента, – шагнул навстречу ДРУГОЙ.

   – И я, – робко выдохнула ОНА в ответ. – Я так мечтала о встрече вне грёз и медитаций. Накопила столько вопросов!

   Они присели на влажную от росы скамью. В первый раз ОНА не задумалась: чудаковато ли выглядит, вот так сразу доверившись незнакомцу, пусть даже так искренне и сердечно расположенному к ней. Но рядом с ним было так покойно и умиротворённо. Даже и не могла точно сказать: разговаривали они вслух, или вели просто мысленный диалог.

    – Отчего мною всё чаще овладевают чувство неудовлетворённости, сомнения, словно я чего-то никак не могу вспомнить из известного мне. Вдруг без пользы прожито столько времени? Что-то не исполнено?

   – Милая, до сих пор ты отлично справлялась со своей жизненной задачей – ты накапливала энергию любви, всё происходящее принимала с благодарностью, исправляла негативные качества, которые мешали тебе. Твои мудрость, сочувствие, сопереживание другим, старание действовать по совести сформировали внутренний самоконтроль. Его ещё называют нравственностью. Самым главным же качеством – верой в Творца ты уже подготовила себе нынешнее состояние. Через слово реализуешь творческий потенциал и достаточно успешно. Видел, как побуждаешь других следовать за тобой.

   – Не всегда так! – Вспыхнувший румянец залил щёки. – Иногда быстро остывала, охладевала к тому, чем занималась,

бралась за другие виды творчества и поиски чего-то нового.

   – Такое случается при быстром наборе информации. При поверхностном восприятии отсутствует глубина познания, наступает быстрое пресыщение. В подобных случаях часто пропадает желание продолжать трудиться целенаправленно, что-то удобное, привычное менять, даже отмахиваются от поиска ответов на возникающие вопросы.

   – Это проявление лености? Хотелось просто покоя.

   – Не так однозначно. Появление лености бывает предваряющим этапом для нового дела, накоплением энергии. Однако, находясь в удобной зоне комфорта, следует помнить – если замыкаться в таком иллюзорном мирке, где свои ценности и приоритеты, то легко взрастить эго, которое потом разрушит творческий потенциал.

   – Я чувствовала, как тяжело мне среди привычных материальных желаний, временами не находила себе места, тосковала, искала покоя и уединения. Считала, что своим эгоизмом мучаю любимого человека.

   – Чтобы ты знала, это так действует энергия пробуждающегося духа, его стремление разбудить душу, помочь проявить её лучшие качества. Покой невозможно установить ни в теле, ни в голове. Как прекратишь работу мыслей? Но спокойствие обретать надо.

   – Разве это не одно и то же?

   – Спокойствие, если взять определение из словаря, – становление силы покоя. Это разумное действие, душевное равновесие. Когда уходишь от излишних возбуждений, страхов, тогда не становишься заложницей своих иллюзий. Давно наблюдаю за тобой и хочу заметить: ты очень впечатлительна. Конечно, замечательно, когда есть яркая жизнь, наполненная событиями, интересным окружением. Только ведь и впечатления перегружают, вызывают излишнее возбуждение, переживания. Эмоции раскачивают психику. Они не только создают ненужные обстоятельства, а и ограничивают правильное восприятие и осознание реальности.

   – Но ведь душевные обстоятельства незабываемы. Радости-горести. Возбуждение-страдание, чувства-эмоции. Как забудешь?

   – Согласен. Это и есть чудесная канва бытия. Присутствие страдания, переживания помогают раскрытию душевного в твоей жизни. Ничего пугающего в этом нет, просто требуются время и терпение дожидаться перемены дел к лучшему. Плохо торопиться, можно оказаться там, где ещё рано быть. На тот момент душа не готова к восприятию духовных знаний, просто переполняется впечатлениями. Это, к сожалению, ничего не меняет в сознании, не меняет отношения к миру, к людям. Всё поверхностно набранное не реализуется. Заметь, ты впитываешь всё, к чему проявляешь интерес. А ведь так легко пропитаться чужими страданиями, страхами, интригами. Чтобы не привыкать к этому, необходимо защищаться от образов насилия, бедствия, смерти, иначе они потом начнут управлять тобой.

   – Да, я заметила, как после определённых фильмов, телевизионных новостей или общения с некоторыми людьми я сильно переживаю, мучаюсь и теряю радость, знакомое ощущение счастья. А от приятелей, избравших меня «жилеткой для слёз», чувствую, как внутри поднимается агрессия на их глупость или эгоизм. И эта агрессия, как будто открывает доступ ко мне иным силам, которые толкают к осуждению, раздражению, хитрости и вседозволенности, управляют эгоизмом, злостью, подстёгивают честолюбие. Даже мой друг, бывало, упрекал меня в манипулировании обстоятельствами, когда я оправдывала своё недовольство или проступки.

   Волны поначалу, словно прислушивающиеся к их разговору, вдруг начали задиристо накатывать на прибрежную гальку. И в ней, похоже, собирались возражения.

   «Да, я конечно, любопытна, или, пожалуй, любознательна – размышляла ОНА. – Что плохого, если люблю путешествовать, что меня привлекают места силы?  Несколько раз была в паломничестве к святыням и испытала удивительные ощущения благодати. И не у одной меня слёзы наворачивались на глаза, внутри всё трепетало, а потом накрывало такое состояние умиротворения, благости… А по его словам получается, что это пристрастие к впечатлениям?».

    – Голубушка, пойми, это не рост внутренних душевных сил, как того хочешь. Это же все движения вовне. Внешние процессы. Не духовный рост. – ДРУГОЙ даже не удивил тем, что продолжил диалог с её мыслями. – Замечательно, когда испытываешь радость, получая ответы на вопросы, которые интересуют. Но иногда любознательность проявляется как любопытство. Часто просто идёт набор информации, стремление получить новую порцию знаний, которые потом так и не реализуются в жизни. А ты попробуй-ка увидеть во всём происходящем зеркальное отображение своего внутреннего состояния. Когда волнения, смятение хватают за душу, азарт щекочет нервы, а от экзальтации кружит голову, это может казаться интересной действительностью. Но это только потому, что ты как бы сама находишься в этой волне возбуждения и сама будоражишь всё вокруг. Как думаешь, что объединяет массовые зрелища, карнавалы, спортивные соревнования и подобное им? Это волна возбуждения – огромный сконцентрированный поток психической энергии. Угар, ажиотаж, лихорадка, исступление, провокация подзадоривают, распаляют, добавляют в кровь адреналина, ударяют в голову. Многими такое воспринимается как яркая чувственная полноценная жизнь. Зато, когда волна спадает, большинство испытывает разочарование, и даже опустошение. Почему, как правило, после праздников становится грустно?

   ОНА вспомнила любимые рождественские праздники. Время Адвентов, радостные встречи с друзьями, коллегами на праздничных мероприятиях, суетные переживания при выборе и покупке подарков, посещение рождественских ярмарок, волнительное ожидание Сочельника. А потом умиротворение, неожиданно совсем недолгое. За ним навалившаяся усталость, необъяснимое равнодушие. Социум, однако, долго пребывать в прострации не даст – и новой будоражащей волной витрины спешно заполнятся десантами красочных зайцев, цыплят, яиц в ожидании следующего календарного праздника – Пасхи.

   Горизонт начало заволакивать облаками, словно набрякшими от морской воды. Волны, возбуждённые штормовым ветром, пенными макушками уже сердито пытались достать равнодушный гранит набережной.

   – А как быть с чувством, которое, например, переполняет, от которого, словно сносит крышу?

   – Ты имеешь в виду любовь?

   – Да.

 – Любовь – это не страсть, не возбуждённость плоти, не сумасшествие. Любовь – это скорее деяние, действо – осязание душевных всплесков, касание сердцами, вдыхание присутствия, единодушное чувствование, единое миропонимание, взаимное исполнение желаний, стремление благосотворения. Это благодарение и служение сердца в радости. Когда же человеком управляет страстная душевная сила, она стремится всё контролировать, всеми руководить, во всё вмешиваться, за всё переживать. Взращивается консерватизм души. И тогда в погоне за привычными благами гаснут стремления к любым переменам, познанию. А если ты желаешь сделать любимого лучше, как-то переделать, не признавая за ним право свободы быть собой, то это обнаруживает переразвитие твоих душевных качеств. И тогда любовь подменяется безмерной материнской силой, когда ты уже не любящая женщина, а мать, с душевной любовью, склонная к жертвенности, отдающая свой творческий потенциал, стремящаяся за своего дитя прожить жизнь, полагая, что делает всё для него только из лучших побуждений.  Не любовь тобою тогда движет, а привязанность к своему созданному детищу, сформированному тобой идеалу. В любом случае должна присутствовать мера, без которой в этом процессе присвоения можно поглотить и жизнь любимого человека. Душевно привязываясь, забываешь, что жизнь станет жёстко отрывать от того, к чему привязан. А оплачивать придётся душевными кризисами, даже потерей собственной индивидуальности и собственного пути. И в такие минуты именно дух заставляет человека быть недовольным сложившейся жизнью, побуждает к изменению. – ДРУГОЙ, улыбнувшись, нежно приобнял её за плечо. – Только в очередной раз не твори себе кумира и из меня тоже. А то превратишь в объект восхищения, наделив несуществующими качествами. По этому поводу уместный афоризм Вальтера Скотта: «Мы лепим своих кумиров из снега и плачем, когда они тают».

   ОНА вообще-то не любила поучения. Могла и своенравно отреагировать. Но в его интонации, словах было столько доброты и любви, что и огрызнуться не получалось. А главное, чувствовала его правоту, доверяла его знанию правды. ОНА любовалась им, восторженность сменилась нежным чувством благоговения, глубокой симпатией. И, наконец, решилась спросить о том, что очень волновало её.

   – Если я верю в жизнь вечную, в реинкарнации, то почему я боюсь смерти, страданий, физической немощи?  Меня страшит расставание с моим самым близким человеком.

   – Тебя потрясло вчерашнее воспоминание о случившемся много веков назад…

   – Так это было на самом деле?

   – Да. Одна из твоих реинкарнаций. Знаешь, та Церковь Святого Иоанна так и осталась неосвящённой с 14 века, потому как по церковным канонам, здание, где погиб человек, не освящали. Ведь только посредством обряда храму, построенному человеческими руками, сообщалась особенная благодать для обретения духа жизни в Вечности. Однако, если верить летописям, в церкви Святого Иоанна Алитургетоса (Неосвященного) службы всё же проводились.

   – А боль от таких событий тоже остается в памяти души?

   – В тебе есть глубинные знания и о перевоплощении души, и развоплощении. Именно знание о конечности земной жизни вселяет в тебя страх. Любая душа боится страданий, разрушения физического тела, смерти, хочет отодвинуть срок ухода из жизни, ищет способы, чтобы продлить жизнь. Она быстро стареет, когда человек становится закрытым для миропознания, для духовных энергий и времени. И всё же побороть такой страх можно, если приобретать новые знания об окружающем мире, закономерностях развития и его, и самого человека. Это поможет осознать себя, набрать силу для духовного роста.

   – Мне очень интересна любая информация о здоровом образе жизни, позволяющая продлить её. И ещё очень интересна психология.

   – Так и должно быть. Как только энергия познания начинает питать дух, это помогает ему пробудиться и раскрыть свой потенциал.

   От порывов ли осеннего ветра, или таящихся страхов, только ДРУГОЙ заметил, как ОНА дрожит. Были опасения, что даваемые им знания для неё ещё малопонятны, а то и вовсе запредельны. Однако то, что ОНА решилась на встречу с ним, говорило о многом: возросшем интересе к познанию бытия, сформировавшемся желании изучить свой микрокосм, вступлении на путь духовного развития. И потому всё же рискнул затронуть ещё одну тему.

   – Душенька, постарайся сейчас услышать меня, что скажу. Без мгновенной реакции несогласия на слова, которые покажутся непонятными. Нужно спокойствие и время для их обдумывания.

   Поспешный кивок на мгновение опять заставил усомниться в её готовности к восприятию этой темы.

   – Знаешь ли, чем душевный человек отличается от духовного? Во все века понятия «душевный», «душевность» приветствуются религией, обществом, которые поощряют развитие чувственных «душевных» качеств. Таких душевных людей восхваляют, ставят в пример, любят. И они весьма к себе располагают. А попробуй-ка понять суть их душевности. Эти люди охотно привязываются к достигнутому: статус, должность, звания, достаток, определённые ценности социума, а свой творческий потенциал используют для формирования зоны комфорта и влияния, стремясь сохранить свой мирок, свой эталон миропонимания, определённый стереотип, кажущийся им непререкаемым принципом. Это принуждает их сравнивать себя с другими: быть не хуже других, чтобы было всё как у всех. Только вот любое соизмерение рождает зависть, пробуждая агрессию. Всё это приземлённые душевные качества – переживать за любимую спортивную команду, за поп-идолов, за навязываемый информационный негатив. А если при этом есть вера, то она, скорее всего, в рациональном восприятии религии – знание молитв и праздников, соблюдение и исполнение положенных ритуалов, тогда как само познание Творца и Творения вне понимания.

   ОНА о таком ещё не слышала. Да и не задумывалась.

   – Как часто ты прежде сравнивала себя с другими, придавала большое значение мнению окружающих, чувствовала зависимость от него?

   – Пожалуй, достаточно часто.

   – Всё это было только потому, что ещё не открылось знание, что мера души в чистоте, в мудрости и зависит от количества света, которым наполнена. Вообще, для души мера – этап познания истины. Вот когда сравниваешь себя с другими, возникает искажение внутренней меры. И оно провоцирует либо зависть-перечение, либо тешит гордыню.

   – Но как же так? Мы хорошо знаем, что определение «душевный человек» – о людях с положительными качествами. Они умеют сочувствовать, сопереживать, щедры душевно, даже готовы отдать последнюю рубаху! Разве это плохо?

   – Дело тут в переизбытке, сверх меры. Несомненно, каждый должен пройти такой этап душевного становления, развития в себе душевных качеств, но не застревать там. Нужно учиться не воспринимать душой ситуации и проблемы. Мудро видеть и понимать личное авторство в любых неприятностях, а не участие внешних сил и других людей. И чтобы поступки не происходили из эмоций, чувств, желаний, которые охотно управляют человеком, удерживая его в иллюзии собственной значимости. Тогда-то и возможно увидеть действительную картину бытия.

   – Я поняла, душевный человек – предваряющий человека духовного?

   – Верно. Знаешь, что подготовило нашу встречу?  Я почувствовал, что ты не находишь себе места, тоскуешь, не осознавая, как тяжело тебе от твоих желаний и потребностей. Ты сама заметила, что уже меньше боишься перемен? И твоя зона комфорта уже не замкнутый мирок, где свои ценности, приоритеты, где взращивается эгоизм, использующий только на себя весь творческий потенциал. Захотелось помочь тебе, подсказать, напомнить твоё восприятие мира в детстве – яркое, чистое, свежее. Помни, в тебе уже есть семена всех добродетелей, и нравственность, и мудрость. Вот и задача теперь – раскрыть, развить их. И я буду наставником, если ты готова. Всегда рядом.

   Тут солнце, поднявшееся над старым городом, увенчало крест Храма Святой Богородицы, самого большого среди всех церквей Старого Несебра. Затем стало подрумянивать заметавшиеся в лазури облака, пожурило проказника ветра, позолотой разбавило тёмные воды моря и залило противоположную сторону лукоморья – поистине Солнечный берег.

   Они направились к гостинице. Уже вовсю сновали машины, автобусы, прыть водителей которых пытались сдерживать «лежачие полицейские». Здесь ещё не вошло в привычку обращать внимание на щиты, с рекомендованными скоростями.

   ОНА возвращалась с удивительным чувством открытия чего-то необыкновенного. Медленно поднималась по лестнице, чтобы не расплескать то, что переполняло. Карточку – ключ от двери номера забыла, потому пришлось постучаться. Дверь открыл ещё мокрый после душа ОН. Удивлённый, настороженно отметил какую-то перемену в ней, не зная, как реагировать, в замешательстве опять удалился в ванную.

   ОНА опустилась в кресло у окна, снова отметив, как отсюда хорошо просматривается набережная, место состоявшейся встречи с ДРУГИМ. Может, ОН видел их? Тогда надо приготовиться к расспросам.

   Но что ОНА могла сказать о том ДРУГОМ? Что это герой её сновидений? И захотелось убедиться в этом. Теперь ощущение такое, словно и ОН, и ОНА, и ДРУГОЙ – одно целое. Да она сама себе всё это не может объяснить! Какие чувства испытывает? Кто ей ближе? Уже не представляет себя теперь отделенной ни от одного, ни от другого.

   Только поймет ли ОН её сумятицу чувств? Поверит ли? До сих пор она была всецело связанной с ним и не представляла жизни без него. Их любовь дарила чистое наслаждение. Давно понятие «дом» для неё – это не место, а союз с ним. Давно уже они воспринимают друг друга такими, какие есть, со всеми недостатками. Как-никак в этом мире никто и ничто не идеально. И ей очень бы не хотелось причинить ему боль. В их любви-союзе любая боль становится общей. Да разве её бы не выбило из равновесия, узнай, что кто-то появился в его жизни, да ещё такой значимый? Может, и скандал бы закатила. Или уж, во всяком случае, замолчала бы на пару дней – пестовала бы своё задетое самолюбие, ревность, обиду – а ОН пусть помучился бы. Её рассмешили собственные мысли, но тут же поймала себя на угрызениях совести, почувствовав себя предательницей. Вспомнила, что не далее, как вчера, когда услышала мелодию волынки, испытала, и уже не первый раз, необыкновенное чувство нежности и умиротворения от того, что ОН – надежный и преданный – был рядом.  Сейчас же ОНА ощутила непонятное щемящее чувство стеснения в груди. Словно какая-то сила нежными мохнатыми лапками сдавила сердце. Охватили страх лишиться ЕГО, любовь к нему, страх потерять нынешнее существующее и страх не узнать чего-то главного о своей жизни и сути.

   Тут всплыл образ ДРУГОГО. И следом – чёткое предвкушение чего-то невероятного и захватывающего. ОНА вдруг поняла, что всё встало на свои места. Появились ответы на мучившие вопросы. ДРУГОЙ оказался родственной душой, принимающий её такой, какая есть, понимающий как никто другой. Эта безусловная любовь дарила чистое наслаждение и истинную свободу.

   Нет, ОНА не сравнивала их, не фантазировала достоинствами одного дополнить другого. Они теперь оба были в сердце. ОНА же пребывала в растерянности, не зная, как будет жить с этим дальше.

   ОН подошёл к ней, привлёк за плечи, нежно подул на её макушку, почувствовал, как она напряжена. Это след её вчерашнего вечернего стресса или, может, сон расстроил, воспоминания, да так, что захотелось убежать? Иначе чего бы её понесло из отеля без оглядки? Его и разбудила-то хлопнувшая дверь, а потом увидел в окно, как любимая устремилась к набережной, остановилась как вкопанная, присела на скамейку и застыла словно в медитации. ОН несколько раз подходил к окну, а ОНА оставалась сидеть по-прежнему.

   Вот и сейчас ОН видел, как в ней идёт какая-то сосредоточенная работа мысли, чувствовал перемену в ней. На мгновение показалась совершенно чужой и незнакомой. А ведь считал, что очень хорошо изучил её, и не видел ничего странного в том, что порой ОНА пряталась в одиночество. Но с чего бы вдруг именно сейчас возникло ощущение появления ДРУГОГО в их паре?  Чем это грозило? ОН не может потерять её! ОН любит всем сердцем, всем своим существом, готовый простить почти всё, даже мириться с возникшей у неё тайной. Только бы это не рушило их союз. Да разве это не его лишь задача окружать её заботой, любовью? И есть ли, кто лучше него с этим справится? Всё должно оставаться по-прежнему!

   – Любимая моя, что бы ни произошло, ты для меня единственная в этом мире, и жизни без тебя не представляю! Ты всегда для меня загадка, как бы хорошо тебя не узнавал. Не сомневайся – безоговорочно принимаю тебя и твои тайны.

   ОНА верила ему. ОН был её крепостью, где ОНА давно царила, преданная ему всей душой. И вот теперь ОНА осознала, что в ней сокрыто – Дух, ДРУГОЙ, для которого

черед ей возводить храм.

   А ОН тем временем со всей нежностью поспешил вернуть её к прежним приятным заботам об их путешествии, отдыхе, наконец, о нём.

   Тёплый солнечный сентябрьский день обещал чудесное времяпровождение на пляже неподалёку, где купающихся было несравненно меньше, чем плещущихся в волнах огромных разноцветных медуз.

    Впереди была целая жизнь!

   Жизнь, в которой можно познать Истину только в гармонии с внешним и внутренним миром, когда триединство тела, души и духа в равновесии. 

   Просто Дух, душа и тело – различные вибрационные уровни одной живой системы. 

   Тело – дом души, которая сама – храм для духа.

   Так и есть: ОН и ДРУГОЙ – миры материальный и духовный, а ОНА – посредница между противоположными полюсами, преображаясь сама, проводит духовные энергии в их союз.

    Но только ОНА и ДРУГОЙ – странники в Вечности…

В  Альманахе "Несебрианские хроники".МГП, 2019

Моисей Борода: Вы молодец! Пара маленьких замечаний, которые, конечно субъективны.. .Вы талантливый человек и пишете хорошую прозу. Просто такая крайне сложная тема, которая осела в Вашем рассказе - это танец на (хрупком) льду. А в целом всё отлично.

Данилина Надежда: Поздравляю с новым детищем! К какому жанру ты его относишь? Мне  понравилось. По мне интересно то произведение,  в котором вижу отблески своей жизни… Здесь и" другой во снах", про меня: нахожусь в зоне комфорта,в своем мирке, определив приоритеты, наверное,  не все из них правильные, и чувство , что эго увеличивается,  а потенциал  уменьшается… И ещё : не раз думала о том, что в поисках духовности  можно заблудиться и  уйти от реальности...Пиши! Твори! Успехов!